Иностранные агенты. Как американские лоббисты и законодатели угрожают демократии по всему миру - Casey Michel
И даже несмотря на неудачи Халла, американцы не сразу осознали это различие и начали использовать его в своих интересах. Вскоре те, кто хотел надавить на законодателей и спровоцировать их, начали рыскать по американской столице. В 1795 году в одной из филадельфийских газет описывалось, как лоббисты поджидали у здания Конгресса, чтобы "намекнуть члену, угостить или посоветовать, как лучше"". 5 И по мере того как финансы страны начали стабилизироваться, а сама страна в начале XIX века устремилась на запад, толпы людей, стремящихся повлиять на законодателей, начали находить успех. От тарифов до фискальной политики, от строительства железных дорог до развития промышленности - экспансия Америки, в свою очередь, расширяла возможности этих американцев влиять на политиков.
Поначалу лоббирование в основном касалось внутренних дел. Но вскоре эти самозваные лоббисты стали заглядывать и во внешнюю политику. В 1798 году, во время напряженного противостояния с Францией, один сенатор пригласил "большой комитет граждан Филадельфии" в залы Конгресса, чтобы "представить петицию", поддерживающую позицию его коллег в отношении потенциальной войны с Парижем. Однако другой сенатор возражал против того, чтобы насыщать зал Сената американцами, отстаивающими определенные внешнеполитические позиции, и "добился принятия резолюции, запрещающей отдельным лицам или делегациям представлять подобные петиции таким образом в будущем". 6
В самом деле, даже с учетом послаблений в Конституции, противодействие свободному лоббированию было заложено в этот американский эксперимент с самого начала. Даже в самые первые дни существования Соединенных Штатов существовала обеспокоенность тем, что эти свободы подачи петиций и лоббирования слишком широки. Что они слишком широко доступны или что они слишком открыты для потенциальных злоупотреблений. "Одна из слабых сторон республик, среди их многочисленных преимуществ, заключается в том, что они дают слишком легкий доступ иностранной коррупции", - писал Александр Гамильтон в "Федералистских бумагах", которые считаются одним из основополагающих документов об основании Америки. Гамильтон опасался, что открытость Америки даст иностранным державам возможность вмешиваться, внедряться и направлять политику так, чтобы американцы об этом даже не подозревали. История, добавлял Гамильтон, "предоставляет нам множество ужасающих примеров преобладания иностранной коррупции в республиканских правительствах" 7.
И Гамильтон был вправе беспокоиться - не в последнюю очередь потому, что человек, который впоследствии убил его, вице-президент Аарон Берр, в конечном итоге работал вместе с иностранными агентами, пытаясь расколоть Соединенные Штаты. (Одним из союзников Берра по сепаратизму был Джеймс Уилкинсон, командующий армией США, который тайно служил агентом испанской монархии). Однако, как ни странно, в первые десятилетия существования Американской республики эти "вливания в иностранную коррупцию" происходили не через иностранное лоббирование. Хотя в 1796 и 1812 годах были случаи попытки иностранного вмешательства в американские выборы, в первой половине XIX века угроз бесконтрольного иностранного лоббирования в Соединенных Штатах было на удивление мало. Американцы свободно лоббировали, пользуясь своими новыми правами, но почти всегда по внутренним делам, а не по международным.
Но потом началась Гражданская война, и все изменилось.
Во время Гражданской войны, пока американское правительство отбивалось от группы предателей-белогвардейцев, стремившихся расколоть страну и расширить порабощение миллионов людей, иностранные правительства наблюдали и ждали. В Париже французские чиновники обсуждали возможность признания Конфедерации, что нанесло бы смертельный удар по американцам. В Лондоне британские чиновники подумывали о том, чтобы вооружить конфедератов, чтобы лучше потрошить своих американских соперников. Однако в итоге победа Соединенных Штатов над сепаратистами положила конец любым разговорам о европейском вмешательстве. И это мгновенно открыло новую эру иностранного лоббирования в Соединенных Штатах - и скандал, который 160 лет спустя выглядит странно и тревожно знакомым.
Сразу после американской победы официальные лица США искали возможности для того, чтобы скрепить страну. Один из потенциальных выходов - экспансия. Как считали некоторые американские чиновники, если Соединенные Штаты смогут завоевать или захватить новые земли, то, возможно, они смогут хотя бы на время уладить свои внутренние разногласия. И, как считал государственный секретарь Уильям Сьюард, один регион предоставлял идеальную возможность не только улучшить мировое (и экономическое) положение Америки, но и еще больше сплотить раздробленную страну: Аляска.
В то время огромная территория, которую мы сейчас знаем как Аляску, была колонией царской России. Коренные жители Аляски на протяжении многих поколений страдали от рук русских поселенцев, и резня за резней была направлена на то, чтобы закрепить российское господство в провинции. Однако к середине 1860-х годов провинция стала не более чем мертвым грузом для российского режима. Она находилась слишком далеко и имела слишком слабую инфраструктуру, чтобы Россия могла продолжать накачивать ее деньгами и людьми. А поскольку собственные финансы России постепенно приходили в упадок, царские чиновники начали искать того, кто мог бы прибрать к рукам Аляску.
Вариантов было очень много. Продажа британцам, которые все еще контролировали прилегающие канадские провинции, была невозможна; Британия была главным колониальным соперником России, и всего, что могло бы укрепить руку Лондона, следовало избегать. А вот американцы представляли собой привлекательную альтернативу. Продажа Аляски Соединенным Штатам позволила бы Вашингтону выступить в качестве противовеса британскому влиянию в регионе. Кроме того, в глазах России Америка, похоже, собиралась в конечном итоге завоевать всю Северную Америку - почему бы не продать ее раньше времени и хотя бы немного заработать на этом?
Была только одна проблема. Мало кто из американцев, кроме Сьюарда, видел причины для покупки Аляски у русских. "Интерес американцев к Аляске колебался между интересом и незаинтересованностью", - так охарактеризовал его один ученый. 8 Для многих американцев русская Аляска в 1860-х годах - за годы до открытия золота и нефти, которые со временем сделают Аляску одним из самых богатых американских штатов, - была не более чем пустой тундрой. Это была "ледяная коробка", "сад белого медведя", который не был нужен Соединенным Штатам. 9 К тому же у Вашингтона были более насущные проблемы - от военной оккупации бывших штатов Конфедерации до принятия основных мер по защите гражданских прав чернокожих американцев. Аляска должна была подождать.
Но русские не могли. Продажа провинции - и убеждение американцев потратить огромную сумму на то, что почти никому из американцев не нужно, в то время как страна пыталась встать на ноги - была одним из самых простых способов помочь стабилизировать российские финансы, если только Вашингтон можно было убедить. Нужно было что-то делать.
К счастью для российского правительства, у его посла в Вашингтоне,
